By Несмотря на то, что показывают корпоративные СМИ, обсуждение проблемы разрушения окружающей среды должно быть вырвано из национальных границ (особенно границ немногих наиболее развитых стран) и рассмотрено с точки зрения экономических и политических отношений всех стран мира в целом.
Рассматривая мировую организацию с этой точки зрения, можно понять, что нужно сделать с иерархическим разделением стран, в которых страны, находящиеся внизу иерархии, производят сырье и полуфабрикаты для стран, находящихся в середине иерархии, которые затем производят конечные продукты для потребления, предназначенные для тех, кто находится на вершине иерархии.
Такая организация мирового порядка является следствием экономических процессов, целью которых является накопление богатства на вершине иерархии–это то, что мы иначе называем “капитализмом”. Капитализм как экономический миропорядок, с одной стороны, поддерживается глобальными политическими институтами, такими как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк, Всемирная торговая организация (ВТО) и т.д. С другой стороны, он “обеспечен” военной силой самых богатых и развитых стран (НАТО и его союзников) и политикой в пользу элит государств, находящихся на вершине иерархии. Механизмы рыночной экономики, поддерживаемые территориальным разделением в виде государств и границ, или так называемой межгосударственной системы, обеспечивают движение стоимости от основания иерархии к ее вершине.
Практически нет продукта, который полностью производился бы как единое целое в одной стране (от сырья до конечного продукта). Вместо этого производство происходит через так называемые глобальные товарные цепочки, в которых участвуют сотни, а по некоторым продуктам даже тысячи отдельных поставщиков и производителей, разбросанных по всему миру. Если экологическая проблема является прямым следствием капиталистического способа производства – вида производства, включающего десятки стран по каждому продукту, – то как не связать “экологическую катастрофу” со всеми другими проблемами, с которыми сталкивается большая часть мира, и которые горстка наиболее развитых стран предпочла бы прикрыть? Возможно ли вообще решить проблему экологии, деградации окружающей среды и изменения климата в рамках капиталистического мира производства?
Экологически неравный обмен
Одним из механизмов накопления богатства в развитых странах на вершине иерархии является так называемый неравный обмен. Точнее, если одна из стран, осуществляющих обмен, имеет низкие доходы работников (в бедных странах), а другая страна имеет высокие доходы работников (в богатых странах), то стоимость, произведенная в первой стране, переносится во вторую.
Объясним почему это происходит в упрощенном виде: Маркс видел, что национальные экономики производят то, что он назвал “общей нормой прибыли” – когда появляется новая отрасль производства для притока капитала, норма прибыли падает, а когда она опускается на достаточно низкий уровень, инвестиции останавливаются и перемещаются в другую, более прибыльную отрасль. В течение достаточно длительного периода, перемещение капитала из одной ветви в другую заставляет все ветви давать аналогичную, так называемую, общую норму прибыли, что. То есть, это выравнивает прибыль всех ветвей, взятых вместе, образуя среднюю общую для них всех. Это происходит благодаря мобильности капитала – его свойству свободно инвестировать везде, где это необходимо.
В то же время Маркс отметил, что подобное происходит и с зарплатой рабочих. Когда существует высокий спрос на рабочую силу в одной отрасли, рабочие получают более высокую зарплату, поэтому они, естественно, тяготеют к более высокооплачиваемым отраслям. Такая мобильность рабочей силы заставляет среднюю зарплату расти и выравниваться в течение более длительного периода времени, так же как мобильность капитала формирует общую норму прибыли.
Мы хотим сосредоточиться на международной торговле, а не на национальной. В этом контексте капитал обладает той же мобильностью, что и в национальном масштабе – он может перемещаться из одной страны в другую, – а рабочая сила нет – его мобильность ограничена государственными границами. В связи с этим на международном уровне формируется общая норма прибыли, но заработная плата рабочей силы не выравнивается, что заставляет низкую заработную плату оставаться на низком уровне.1
Один из способов понять неравный обмен заключается в следующем: если мы предположим, что технологии во всем мире одинаковы или схожи, что производительность труда в странах Третьего мира одинакова или схожа, в то время как единственная разница заключается в стоимости рабочей силы, то мы можем предположить, что стоимость, создаваемая работником из бедной страны, равна стоимости, создаваемой работником из богатой страны. Однако произведенная вещь продается так, как если бы она была произведена работником богатой страны, что означает, что источником прибыли для капиталиста является разница в зарплатах между работником богатой страны и работником бедной страны.
Основная идея неравного обмена товарами в том смысле, что стоимость, произведенная одной стороной, присваивается другой стороной в случае неравных условий, также относится и к идее “экологически неравного обмена”. Точнее, как “соотношение неравного обмена между странами, занимающими различные позиции в мировой системе”. Эта теоретическая перспектива сосредоточена не только на ущербе, который наносит окружающей среде бедные страны в результате торговли с богатыми странами, но и на его влиянии на здоровье, безопасность и социально-экономические явления. Точно так же следует подчеркнуть, что такой способ “обмена” гораздо выгоднее для богатых стран, чем для бедных.2 Богатые страны “экспортируют” загрязнение и деградацию окружающей среды в бедные страны, намереваясь заставить страны производства оплачивать расходы по охране окружающей среды, но не компанию, которая управляет производством (как правило, транснациональная корпорация из другой, как правило, более развитой, зоны). Вышеупомянутые глобальные институты являются частью поддержания порядка, при котором “экспроприация экологического благополучия” бедных стран богатыми.3
Главным мотивом экологически неравного обмена является, прежде всего, экономический. Крупнейшие компании стремятся увеличить доходы и конкурентоспособность своей продукции на рынке за счет снижения себестоимости. Или можно сказать так: они стремятся похитить максимально возможную долю стоимости, которая производится где-то в другом месте. Источником этой стоимости может быть человеческий труд (оплачиваемый, неоплачиваемый или недоплачиваемый) или расходы, которые должен нести владелец капитала, но вместо него их несет кто-то другой.4
Расходы, связанные с экологическим ущербом, относятся к последней категории, и это называется экстернализацией. В качестве примера можно привести транснациональную корпорацию Apple, один из самых известных примеров эффективной товарной цепочки. На каждый произведённый iPad уходит почти 15 кг руды, почти 300 л воды, а также ископаемое топливо, используемое в производстве, которое выбрасывает 30 кг окиси углерода. Первое поколение iPad производило 47,5 кг парникового газа на каждый продукт. Если бы iPad производился в США, то каждый продукт, только за экологические расходы, стоил бы на 190 долларов дороже.5
Понятно, что iPad имеет те же самые компоненты и выполняет тот же объем работы, где бы он ни производился, поэтому загрязнение не зависит от местоположения завода. Производство iPad в азиатских странах означает, что эти страны будут нести не только бремя загрязнения, но и расходы по его устранению. Вот как функционирует вышеупомянутый “экспорт загрязнений”, и в этой комбинации есть два победителя: Apple как владелец продукта на рынке, но и конечный потребитель в богатых странах, который получает продукт намного ниже его стоимости.
Последствия экологически неравновешенного обмена
Хотя глобальное потепление является одной из главных, самых больших и насущных проблем, оно не единственная. Свести все экологические проблемы к глобальному потеплению – это закрыть глаза на реальность. По правде говоря, это может быть легче, чем кажется, потому что эта реальность поражает страны и население где-то далеко от тех, кто концентрирует свое внимание на выбросах CO2. Деградация экологической системы в периферийных странах приводит к целой цепочке проблем. Давайте рассмотрим некоторые примеры.
В турецком городе Бергама группе EuroGold была выдана лицензия на эксплуатацию золота. Однако EuroGold использовала цианид, что приводит к разрушению почвы и живого колпака местных фермеров.6
В дельте Нигера добывается нефть. Бурение нефтяных скважин разрушает воду, и они представляют серьезную угрозу для местного населения, которое выживает благодаря рыболовству. Ситуация настолько критическая, что в регионе есть ряд партизанских групп, которые нападают на нефтяные буровые установки.
Досягаемость экологических последствий достаточно очевидна в случае выращивания кофе в Уганде. Большинство фермеров в Уганде живут на сельскохозяйственных продуктах, которые они выращивают сами. Однако им нужны деньги, чтобы отправить своих детей в школу, и единственный способ получить их – это выращивание кофе. Разведение кофе является причиной обезлесения в горах, которое с годами увеличило количество оползней. С каждым годом число фермеров, погибших от оползней, увеличивается. Кроме оползней, увеличилось число случаев заболевания малярией, потому что кофе нуждается в тени и влаге, идеальных условиях для размножения комаров. При расширении площади для выращивания кофе число комаров также увеличивается, и фермеры часто снимают москитные сетки со своих домов и используют их для затенения, что делает их гораздо более уязвимыми и подверженными укусам и малярии.7
Green New Deal
Медиа-сумасшествие вокруг экологической катастрофы направлено на то, чтобы сформировать положительное общественное мнение о так называемом “Новом экологическом курсе”. Речь идет о ряде кейнсианских политик, аналогичных “Новому курсу” Рузвельта – политике, близкой к социал-демократиям послевоенной Европы, которая сочетает государственные инвестиции в армию и инфраструктуру с социальной политикой, повышением зарплат и другими льготами. На этот раз акцент делается на инвестиции в защиту окружающей среды и в процесс создания благосостояния граждан.
Авторами этой инициативы являются “прогрессивные” американские демократы, пользующиеся поддержкой ООН. В связи с предстоящей рецессией они призывают к отказу от мер жесткой экономии, а также к инфраструктурным государственным инвестициям, таким как экологический транспорт, “чистая” энергетика и продовольственные системы, а также к инвестициям в развивающиеся страны с целью создания “более зеленой” промышленности.8
Это открытое признание того, что безудержные силы рынка и логика свободной торговли ведут непосредственно к кризису, а не к выходу из него. Точнее, они приводят к невозможности рынка и финансового капитала создать рост, развитие и процветание. Призыв к открытому вмешательству государства с целью нарушить священное правило либерализма о невмешательстве в торговые отношения, лишь означает, что олигархия ищет способ выбраться из проблемы за счет своих прибылей. Однако это решение означает только то, что проблемы будут “национализированы” (деньги налогоплательщиков будут финансировать рост частного бизнеса, не делая государство конкурентом частного капитала), но и то, что Запад решит свои проблемы путем навязывания “зеленого решения” остальному миру, любыми необходимыми средствами (политическими, экономическими и через глобальные институты).
Вернемся к экстернализации и смещению расходов за пределы производственного процесса: подобно тому, как бремя загрязнения переносится на периферию, бремя “зеленого” производства ложится на государство. Когда речь идет о большинстве развитых стран, эффект от этой политики иной.
Предполагается, что государство будет инвестировать в новую, более “зеленую” инфраструктуру, что может означать лишь несколько вещей:
- использовать государственные средства для создания спроса там, где его иначе создать невозможно – другой способ экстернализации, компании, считающие, что затраты на инфраструктуру их бизнеса должны лечь на государство;
- субсидирование перехода на экологическое производство – затраты на переход на новый способ производства не должны оплачиваться компаниями, и вся деятельность не должна серьезно влиять на рентабельность и рост прибыли, и
- инвестировать в развитие новых, более экологичных технологий.
Таким образом, на мировом рынке создается монополия в области “зеленых” технологий, путем защиты новых технологий интеллектуальными правами и патентами – другим способом лишить другие страны их богатства – и это гарантирует владельцу технологии, что он будет получать высокую прибыль именно до того, как эта технология распространится настолько широко, что станет убыточной на уровне экономического и социального развития Глобального Севера (в этот момент она мигрировала бы на Глобальный Юг, чтобы использовать более конкурентный рынок труда). В то же время они смогут заставить производителей и поставщиков из бедных стран использовать их, и таким образом, они создадут рынок для своей капиталоемкой “зеленой” продукции, но при этом сохранят зависимость этих стран в экономическом, а значит и в политическом смысле.
Субсидии можно рассматривать как протекционистскую меру. Богатые страны защищают свой бизнес, неся часть расходов, что снижает цены на их продукцию на мировом рынке. С другой стороны, периферийные страны будут вынуждены импортировать “зеленые” технологии, платить за патенты и поддерживать режим свободной торговли. Таким образом, они не смогут самостоятельно разрабатывать свои собственные “зеленые” технологии, потому что нарушение патентов будет иметь негативные экономические последствия (они не смогут найти покупателя на мировом рынке), а их “зеленые” технологии будут неконкурентоспособны, они будут стоить дороже импортных. Таким образом, в то время как от бедных стран ожидается почти религиозная приверженность свободной торговле, богатые страны открыто вмешиваются в нее протекционистскими мерами, чтобы обеспечить свою экономическую гегемонию.
Зеленый новый курс” – это не что иное, как политический маневр для выхода из неолиберального тупика за спиной периферийных стран, как это было принято при всех предыдущих решениях кризиса. Это решение кризиса в богатых странах, и это означает экспорт в бедные страны. Совершенно очевидно, что главной причиной экологического разрушения является капиталистическая логика, универсальная для всей планеты. Изменение способа накопления не меняет логику системы, а значит, не устраняет причину экологических проблем. Наибольшая доля в этих проблемах по-прежнему будет приходиться на тех, чья доля в богатстве наименьшая.
В конце концов, мы должны ответить на вопросы, поставленные в начале текста. Экологическая проблема является критической и приводит к катастрофе. Она также является частью цепи других проблем и прямым следствием политического и экономического мирового порядка. Проблему изменения климата нельзя рассматривать, а тем более решать, как будто она находится в вакууме; полностью решить ее можно только путем перехода на устойчивый способ производства, несовместимый с капиталистической логикой накопления.
https://anti-imperialist.net/2019/05/31/arghiri-emmanuel-unequal-exchange-revisited/ ↩
Paul K. Gellert, R. Scott Frey, Harry F. Dahms, “Introduction to Ecologically Unequal Exchange in Comparative Perspective”, JOURNAL OF WORLD-SYSTEMS RESEARCH, Vol. 23 Issue 2 ↩
David Ciplet, “Splintering South: Ecologically Unequal Exchange Theory in a Fragmented Global Climate”, JOURNAL OF WORLD-SYSTEMS RESEARCH, Vol. 23 Issue 2 ↩
Donald Clelland, “Unpaid Labor as Dark Value in Global Commodity Chains” ↩
Donald Clelland, “The Core of the Apple: Dark Value and Degrees of Monopoly in Global Commodity Chains”, JOURNAL OF WORLD-SYSTEMS RESEARCH ↩
https://newsolution17.wordpress.com/2017/06/01/bergama-against-eurogold/ ↩
Kelly F. Austin, “Brewing Unequal Exchanges in Coffee:<br /> A Qualitative Investigation into the Consequences of the Java Trade in Rural Uganda”, JOURNAL OF WORLD-SYSTEMS RESEARCH, Vol. 23 Issue 2 ↩
https://www.france24.com/en/20190925-un-calls-for-global-green-new-deal-to-boost-world-economy ↩
